Солнце в этом одетом в камень городе исчезало так же неожиданно, как и появлялось. Казалось, что всего пару часов назад на светлых улицах кипела жизнь, как уже угрюмые и неприветливые фонарщики зажигали огонь, а нечастые прохожие стремились поскорее оказаться дома и не смотреть на того, кто шел им на встречу. Осень только вступила во власть, но вокруг уже не было и намека на тепло. С утра моросил мелкий дождик, который закончился только к обеду, а холодный ветер заставлял доставать теплые вещи. Такая ранняя осень была не привычна обитателю Изумрудных Лесов, где климат был гораздо мягче. Да и в целом этот городской уклад жизни был чужд Аллу, непривычен, непонятен. Воздух вокруг был затхлый, со всех сторон давили каменные стены. Словно клетка!
Сегодня Ветер умудрился скрыться от собственных телохранителей. Ребята теперь небось с ног сбились, разыскивая принца, которого поручили им охранять в два голоса Тайрон Снежный и Армана Жгучая. «Мэнхольд очень опасен, Аллан!». «Будь начеку, Аллан!». «Это тебе не Изумрудные Леса, Аллан!». Иллиан! Разве в ночном городе может быть опаснее, чем на охоте на медведя или вепря? Разве эльтмирец, у которого за спиной верный лук, может чего-то опасаться? Да мимо него даже крыса незамеченной не прошмыгнет, не то что аркейские разбойники. Выслеживать этих недотеп, без приглашения вступивших под сени родного леса, было самой легкой задачкой — дети солнца оставляли за собой следов больше, чем раненый медведь. Так неужели таких топтунов эльтмирец может не заметить, пускай он хоть трижды находиться на их территории.
Ветер, по собственному мнению, неплохо ориентировался в Мэнхольде. Но сейчас он все же заплутал. Аркейские особняки были похожи друг на друга, улицы были словно близнецы. Ветер понимал, в какую сторону ему нужно двигаться, но с каждым новым поворотом понимал, что не знает где находиться. Да ещё и фонарщики не успели зажечь фонари на это улице. Чтобы эльтмирец не утверждал про свою собственную защищенность, параноик, который живет в голове у кажого ребенка Риллана, почуяв благодатную помощь и проснулся. И тут же начал коварно нашептывать принцу все те страшные истории, которые с таким удовольствием перед отъездом рассказывала бабушка. Тогда они казались забавными — ну городская нежить, ну чокнутые маньяки маги... Разве можно их бояться, когда ты в родном лесу, где каждое деревце в округе тебе знакомо? Но вот теперь эти истории становились актуальными. Ветер, разумеется, держал себе в руках и находил в себе мужество не шугаться каждого встречного-поперечного нищего.
Ничего не происходило. Никакие маньяки не нападали, нежить не стремилась сожрать. Тяжелые шаги облаченной в доспехи ночной стражи успокаивали и вскоре Алл понял, что параноик в голове угомонился. Однако, совершенно расслабляться не стоило. Все же он — заблудился и Риллан знает что его ждет на следующем повороте. И вот, у стены очередного поместья, Ветер услышал сзади рычание. «Волк?» - охотник, который почти всю жизнь провел в лесу, и подумать не мог об обычной собаке. Собака — друг аркейца, но эльтмирцам не нужны такие друзья. Потому, не долго думая, отработанным до автоматизма движения, Ветер достает лук и отправляет в сторону предполагаемого волка стрелу. Та настигает цель — с такого то расстояние грех не настигнуть. И тот, кто секунду назад рычал, теперь упал за мертво — роковая случайность - стрела попала прямо в глаз.
Ветер с интересом посмотрел на пса. Он был гораздо крупнее собак, которых парень видел на местных рынках. Эта псина с легкостью могла оттяпать немалый кусок мяса от рилланомца, а ребенка и вовсе прикончить в секунду. Ничуть не переживая, Алл нарочито медленно подошел к мертвому животному и достал стрелу. Наконечник остался цел. Вытерев его о шкуру животного, Ветер сунул стрелу назад в колчан.
- Не ту жертву ты выбрал, приятель, - задумчиво сказал Ветер мертвому существу, - Шкура у тебя, конечно, дрянь. Но клыки мне по нраву. Может кому из товарищей нужны новые амулеты.
Собственный голос придавал Аллану уверенности. Достав кинжал, эльтмирец критично осмотрел существо на предмет ценных трофеев. Для него собаки такого размера были в диковинку. А потому он не мог оставить тело пса нетронутым. В Изумрудных Лесах охотничьи трофеи значили гораздо больше, чем деньги.